Андрей вырос в интеллигентной семье: отец уехал в командировку за границу, мать преподавала в консерватории, а маленькая сестрёнка мечтала стать скрипачкой. Каждый день он спешил в музыкальную школу, где скрипка и ноты были для него надёжным прибежищем от шумных дворов и чужих взглядов. В их уютной квартире на третьем этаже старого дома стены пропитаны звуками сонат и детскими смеющимися голосами — и казалось, что там, за её пределами, уличная жизнь не касается таких, как он.
Всё изменилось, когда класс английского языков попросил Андрея подменить репетитором для Марата — парня из квартала, известного своими короткими стрижками и татуировками. Сначала Андрей ожидал грубых фраз и нескончаемых «пацанских» историй, но за агрессивным фасадом он увидел живого человека: у Марата был талант к граффити, у него дрожали руки, когда он пытался выстроить фразу на иностранном языке, и он страдал от того, что его никто не воспринимает всерьёз. Разговоры о музыке, кино и дальних странах раздвинули перед Маратом новые горизонты, а Андрей, поражённый его неуклюжей искренностью, почувствовал, что его собственный мир может быть куда шире нотных строчек.
Со временем Андрей заметил, как скучно и безопасно стала текучая жизнь музыканта-студента. Желание новых эмоций пересилило страх чужой бездушности: он начал пропускать занятия, появляясь на тёмных перекрёстках за пивком с Маратом и его друзьями. Каждый шаг вдоль заброшенных гаражей, каждая ночная вылазка с сигаретой — всё это давало ему ощущение власти и единения, которого не давал ни один концерт. В конце концов, Андрей переступил черту и принял приглашение в банду: он оставил за спиной ноты и чистый лист партитур, чтобы на руках появилась новая татуировка, а в душе — короткая и резкая музыка улицы. Теперь его скрипка молчит, но каждый раз, когда по ночам луны свет падает на пустые платформы, он слышит отголоски той несмелой мелодии, которая вела его к неизведанным дорогам.
