Платов замер на пороге, ощущая, как холод прокатывается по спине. Пульс его забился так резко, что гул из коридора — едва слышное эхо шагов напарников — превратился в гулкий барабан. Он сделал осторожный шаг вперёд, вглядываясь в жуткую картину: кровь растекалась по шершавым доскам, образуя причудливые узоры, схожие с расплывчатыми отпечатками пальцев, оставленными неумолимым убийцей.
Следователь опустился на одно колено рядом с телом— лицо молодого коллеги было бледно, а глаза застыл в молчаливом упрёке: в них читалась не просто боль, но и предательство доверия, будто смерть ударила не по человеку, а по самому понятию справедливости. Платов провёл рукой по окровавленной кайме рубашки, стараясь не задеть острые края стекол — вероятных улик. Откуда были браслет из рук, или нож, скрытый в складках одежды? Каждая мелочь могла стать ключом к разгадке, но их могло быть слишком много или вовсе не быть.
Он встал, глаза обводили кабинет: в углу едва заметен был след ботинка — скорее всего, оставленный при паническом бегстве. Обычная рутинная проверка документов превратилась в смертельную ловушку. Платов вытащил блокнот и сделал первую запись: «Вечером в кабинете дежурного. Жертва — младший следователь Иванов. Признаки насильственной смерти». Его голос дрожал, когда он шепнул это самому себе. Он знал: теперь ему предстоит не просто расследовать убийство товарища, но и отстоять ценность справедливости в мире, где она внезапно обретает губительную силу.
