С первого взгляда клиника Елены Островской производит ощущение идеальной симфонии порядка: здесь каждая деталь звучит в унисон с общим ритмом. Блестящий, как лёд, белый пол будто поглощает шум улицы и отражает лампы, создавая мягкое, успокаивающее свечение. Удобные кресла выстроены параллельными рядами, словно танцоры на сцене, готовые принять каждому спасительный миг внимания.
Тишина нарушается лишь едва слышным шорохом журчащего кулера и лёгким скрипом колёсиков медицинской тележки. На стенах вместо отвлекающих картин — чёткие схемы нервных путей, выполненные с точностью гравюры, и таблицы психометрических шкал, напоминающие дорожные указатели в лабиринте человеческой психики. Каждая надпись и график уверены в своём месте, словно маркеры на карте исследования души.
В кабинете появляется доктор Островская — женщина с неизменной лёгкой улыбкой и спокойным взглядом. Она двигается чётко и размеренно: проверяет температуру в комнате, отрегулирует стул и лишь затем приглашает пациента. Каждое действие её рук свидетельствует о стремлении к безупречной методике, а интерьер клиники подчёркивает: здесь не место хаосу, здесь господствует гармония разума.
